Заметка. Семёныч и Берни.

СЕМЁНЫЧ И БЕРНИ

Место действия: Барселона. Автодром Каталунья Монтмело.
Время действия: Третье марта 2012 года. Предпоследний день третьей сессии предсезонных тестов.

Пролог

Человек спал и видел сон. «Твой протеже больше не является претендентом на титул. У него есть три более достойных конкурента. Чемпионом может стать любой из них. Это сделал я. Докажи, что ты не зря выделен мной изо всех моих учеников. Докажи, что ты достоин занять моё место. Восстанови своего парня в ранге единственного претендента. Сделай это вопреки моей воле, но с моей помощью. Даю тебе срок один день. А теперь, просыпайся!»
Сильно немолодой мужчина сел в кровати. Несмотря на всю казалось бы тяжесть последнего сновидения и свой возраст, мужчина был бодр и свеж. Как и всегда. И ещё он знал, что это был не сон. А значит действовать надо быстро.

Глава первая.

За полчаса до полудня, как и было назначено в полученном по электронной почте уведомлении, в кабинет, занимаемый генеральным промоутером Формулы-1 Берни Экклстоуном, вошел Льюис Хэмилтон.
После дежурного обмена любезностями и обязательного вступления в виде короткой светской беседы, Берни озвучил то, ради чего, собственно, Льюис и был приглашён.
- Очень много людей, больших людей, озабочены установившейся в нашем спорте гегемонией команды «Ред Булл» и Себастьяна Феттеля. Общее мнение этих людей: необходимо разнообразить список триумфаторов сезона. И лично я считаю, что Мак-Ларен и Вы, Льюис, вполне подходящие кандидаты для этого.
Льюис слушал молча. Он и сам считал, что в наступающем сезоне сможет бросить вызов «Красным Быкам» и победить их всех, включая двукратного чемпиона мира. Машина была великолепна, коллектив сплочён. Льюис чувствовал себя наконечником сбалансированного копья, которому осталось только придать нужный импульс для того, чтобы полететь к победе.
- Между тем, - продолжал Берни, - речь идёт не просто о поддержании интриги до последних этапов сезона, а о гарантированном результате. Гарантированной, - Берни особенно выделил это слово, - смене лидера пелетона.
Льюис вспомнил год своего дебюта в Формуле-1.
- Скажите, мистер Экклстоун, а некие действия, направленные на гарантирование результата… Ну, если вдруг что-то вскроется… Они смогут нанести ущерб моей репутации. Мы хорошо готовы к сезону и вполне можем победить… без дополнительной поддержки. Конечно, вот так вот прямо сейчас что-то гарантировать…
- А нужны именно гарантии. Твёрдые гарантии. Стопроцентные гарантии. - перебил Льюиса Берни. - Именно поэтому я договорился на Ваш счёт с Семёнычем. Вы меня поняли?
Льюис не поверил своим ушам. Потом поверил, и от внезапной перспективы у него буквально захватило дух.
- Идите, Льюис. Семёныч ждёт Вас возле моторхоума Вашей команды. Но не забудьте, речь должна идти только о предстоящем сезоне. Не уподобляйтесь Фанхио, это может быть чревато.
Льюис на ватных ногах вышел из кабинета Берни. Упоминание о Фанхио только подчеркнуло реальность и одновременно нереальность всего происходящего. Когда Льюис, при поддержке команды «Мак-Ларен», с самого детства выстраивал свою карьеру, он всегда знал, что дойдёт до самых вершин автоспорта. И он уже был однажды на самой вершине. Но что насчёт него когда-либо договорятся с самим Семёнычем…
Новость ошеломляла.
- Второй после Фанхио, - потрясённо прошептал Льюис. И как будто очнулся от звука собственного голоса.
Семёныч ждёт. И этим ожиданием не стоит злоупотреблять. Льюис волевым усилием удалил вату из ног, и сначала просто быстро, а затем всё более торопливо пошёл, нет, почти побежал, нет, побежал со всех ног, в сторону моторхоума своей команды.

Глава вторая.

Следует немного поподробнее остановиться на личности того, кого мистер Берни Экклстоун назвал Семёнычем.
Собственно, кто он и откуда не знает абсолютно никто. Где живёт в перерывах между гонками или тестовыми сессиями тоже, так как никто и никогда не видел Семёныча вне автодромов. Накануне первых заездов на тестовых сессиях или на Гран-При, Семёныч неожиданно появляется в паддоке, после окончания тестовых сессий или после церемонии награждения победителей Гран-При, так же внезапно исчезает. Семёныч просто существует в мире Формулы-1, не имея в нём никакой официальной должности и зарплаты, но при этом никто и никогда не видел его не занятым каким-либо делом. Он чинит и чистит сантехнику, заменяет перегоревшие лампочки, убирает мусор, моет полы в моторхоумах и подтрибунных помещениях, ухаживает за клумбами и многое-многое другое. Никто даже не знет, Семёныч это имя или прозвище. Сам Берни Экклстоун, в бытность молодым начинающим хозяином собственной команды, провёл небольшое исследование, в результате которого докопался, что в Советском Союзе было хоть и не очень широко, но распространено имя Семён. При этом советские люди имели обыкновение прибавлять к своему имени немного видоизменённое имя своего отца, так называемое отчество. Уж не отчество ли это? Но более глубокое изучение транскрипции показало, что взятое от имени Семён отчество должно звучать как Семёнович, а вовсе не Семёныч. Так загадка и осталась неразрешённой.
Примечательной личностью Семёныч является по трём причинам.
Во-первых: Семёныч был всегда.
Новички, только что попавшие в мир Формулы-1, узнают о Семёныче от ветеранов, которые во времена своей молодости сами узнавали о Семёныче от тогдашних ветеранов, и эта цепочка продолжается и продолжается, теряясь в глубине довоенных лет.
Во-вторых: о Семёныче знают все, причастные к миру Формулы-1, но стоит только какому-либо человеку покинуть мир Больших призов, как все воспоминания о существовании Семёныча немедленно начисто стираются из его памяти.
Точно так же, ни один человек, принадлежащий миру Формулы-1, ни в интервью, ни в простых беседах с посторонними людьми, ни в каких-либо личных записях, никогда не упоминает Семёныча. Просто не может этого сделать. Пробовали, хотя бы просто из интереса, многие. И поначалу пробовали часто. Результат был нулевым. В конце концов, внутренним общественным мнением данный факт был возведён в ранг неписанного закона Формулы-1, и, за исключением новичков, никто каким-либо образом опровергнуть данный факт не пытается.
При этом в разговорах сугубо внутри мира Формулы-1, данное ограничение полностью снимается. И одно из любимых занятий пилотов и механиков: травить анекдоты и байки о похождениях и личной жизни Семёныча, благо тот никогда на это не обижается, и даже распускает сам про себя различные забавные слухи.
Но самое важное конечно в-третьих.
Потому что в-третьих: Семёныч умеет менять будущее, причём делает это не для себя, а для других и, разумеется, только в рамках автоспорта и, разумеется, не по принуждению, а только когда у него есть такое желание.
Это может выглядеть так. Какой-либо пилот, проваливший квалификацию и не добившийся успеха в поисках правильных настроек на гонку, удачно воспользовавшись хорошим настроением Семёныча, задаёт ему предельно конкретный вопрос: «Семёныч, что мне надо сделать, чтоб выиграть завтрашнюю гонку?». И если Семёныч решает-таки помочь, то его ответ не ни к чему не обязывающая банальность, типа «Найди правильный баланс» или «Измени технику прохождения связки третьего и четвёртого поворотов». Нет, ответ может быть таким: «Зайди в пиццерию «Вечный Рим», закажи пиццу за пять долларов, но съешь только половину». И всё. Счастливый обладатель ценного совета бежит в означенную пиццерию, заказывает нужную пиццу, съедает половину, и на следующий день стоит на высшей ступени пьедестала почёта. Без всяких подтасовок. Естественное развитие хода гонки приводит именно к такому вот результату.
Ну а в том случае, если в пиццерии не оказалось требуемой пиццы, или пиццерия «Вечный Рим» действительно находится рядом с автодромом, но только в Бразилии, а текущий Гран-При проходит в Германии, или если по какой-либо ещё причине пилот, получивший совет, так им и не воспользовался, то этот случай проходит под девизом: «Считай: не повезло».
Говорят, что ни одни изменения регламента проведения соревнований Гран-При, принимавшиеся в двадцатом и двадцать первом веках не принимались без предварительных консультаций (путём задавания вопросов) с Семёнычем. Равно как не обходился без подобных консультаций ни один более-менее крупный проект, реализовывавшийся когда-либо в рамках Формулы-1.
Организаторами и хозяевами команд, а так же функционерами Формулы-1, даже был разработан для внутреннего пользования специальный справочник-двухтомник: «Как правильно задать вопрос Семёнычу» и «Как извлечь максимальную пользу из ответов Семёныча».
Ещё в конце шестидесятых годов прошлого века, Берни Экклстоун, первым оценив настоящий масштаб личности Семёныча, объявил себя его учеником. Ох, и наслушался же Берни в свой адрес колких насмешек и поздравлений со своим новым «почётным» статусом. Но Берни слушал только свою интуицию, добивался всё большего и большего расположения Семёныча, и когда в начале восьмидесятых дела Берни резко пошли в гору, а влияние на мир Формулы-1 обрело глобальность, стихли последние смешки. А к началу девяностых, все более-менее влиятельные люди из мира Формулы-1 практически поголовно именовали себя учениками Семёныча.
Так что авторитет Семёныча в мире Формулы-1 необычайно высок.
Но есть у Семёныча одна особо не любимая тема. Вот уже больше шестидесяти лет Семёныч наотрез отказывается отвечать на любые вопросы, связанные с общим числом титулов за карьеру, а заодно и о завоевании титула конкретным пилотом в конкретно взятом сезоне.
Во всем виноват Хуан-Мануэль Фанхио, о котором упомянул Берни.
После проигрыша чемпионского титула в самом первом чемпионате мира в классе Формула-1, Хуан-Мануэль ухитрился раскрутить Семёныча на совет, что нужно сделать для того, чтобы стать самым титулованным пилотом двадцатого века (мыслил Хуан-Мануэль хоть и глобально. но узко, мог ведь попросить совета насчёт, как стать самым титулованным навсегда).
Семёныч ответил. Конечно для достижения такой цели съесть кусок пиццы было явно недостаточно. Но что бы там Семёныч Хуану-Мануэлю не наплёл и как бы трудно это ни было, Фанхио это сделал, взял пару лишних титулов и завершил карьеру пятикратным.
А дальше пошла реакция. В течение всего последующего отрезка двадцатого века, неоднократно появлялись пилоты, в нормальных условиях превзошедшие бы достижения Фанхио. Но теперь это было невозможно, и история проведения Гран-При постоянно насильственным образом корректировалась, чтобы выполнить обязательное требование по наибольшей титулованности Фанхио.
Семёныч это очень хорошо чувствовал, и с нетерпением ждал, когда же закончится этот чёртов двадцатый век.
Двадцатый век закончился, и тут пошёл процесс, который Семёныч назвал «компенсационным эффектом». Формула-1 так долго жила в условиях недопустимости получения пилотами «лишних» титулов, что с самого начала двадцать первого века титулы буквально посыпались один за другим на голову всего лишь одного из пилотов. И ведь многие большие люди из мира Формулы-1 приходили к Семёнычу с вопросами, как остановить Михаэля. Но Семёныч был твёрд, «компенсационный эффект» должен утихнуть сам собой. Он утих на пяти подряд и семи в общей сложности титулах. Впрочем, ещё после четвёртого подряд титула, Семёныч попытался успокоить общественность Формулы-1 заявив, что за каждый свой «компенсационный» титул Михаэль отработает по одному сезону в «безчемпионском» режиме. В итоге, когда Михаэль в 2006 году завершил карьеру, по миру Формулы-1 прошёл ропот, что Михаэль не выполнил предписание Семёныча. Наиболее ретивые стали повнимательнее приглядываться к Семёнычу, не утрачивает ли тот свои уникальные качества. Но когда Михаэль всё-таки вернулся отбыть оставшийся трёхлетний «срок», недовольство утихло.
Вот какой он человек (а человек ли?), Семёныч.
Теперь Вы лучше представляете чувства Льюиса, когда Берни сообщил ему, что Семёныч готов впервые за более чем шестьдесят лет дать совет насчёт того, как стать чемпионом мира в стартующем сезоне.

Глава третья.

Как только Льюис выбежал на аллею, вдоль которой расположились моторхоумы команд Формулы-1, сразу же увидел Семёныча. Тот увлечённо работал около моторхоума «Мак-Ларен» инструментом, который Льюис знал по картинкам из детских сказок, но не помнил его названия. В сказках на таких длинных палках, с примотанными с одной стороны пучками веток, летали ведьмы.
Это была одна из самых известных фишек Семёныча. Подойти с метлой к моторхоуму «Мак-Ларен», отличавшемуся практически стерильной чистотой окружающего пространства, и за несколько взмахов метлой насобирать там горку мусора, после чего под завязку набить ею небольшую урну, уже много лет являющуюся обязательным предметом около означенного моторхоума.
Однажды, в начале сезона 1999 года, сам Рон Деннис, завидев бредущего к моторхоуму Семёныча с метлой, выскочил наружу с аккумуляторным пылесосом и демонстративно пропылесосил идеально чистый асфальт. Надо ли говорить, что мусорная урна всё равно в итоге оказалась забитой под завязку, и хоть Рон Деннис впоследствии неоднократно извинялся перед Семёнычем, Кубок Конструкторов с той поры обходит команду «Мак-Ларен» стороной.
Льюис остановился, перевёл дыхание и внешне спокойно и неторопливо подошёл к Семёнычу.
По негласно заведённому этикету, тот продолжал заниматься своим делом, якобы не замечая Льюиса.
По тому же этикету Льюис отвесил Семёнычу земной поклон и произнёс кодовую фразу:
- Семёныч, не вели казнить, вели вопрос задать.
И земной поклон и именно такое обращение были обязательным условием для каждого, кто рассчитывал услышать ответ на свой вопрос. Ну а дальше Семёныч или разрешал задать вопрос, и это была гарантия получения ответа, или в произвольной форме заводил разговор о чём угодно, и в этом случае вопрос следовало оставить при себе.
- Слушаю тебя, Льюис.
Льюис внезапно оробел. За всю свою карьеру в Формуле-1, он только однажды рискнул обратиться к Семёнычу с вопросом, накануне Гран-При Бразилии 2008 года, но разрешения задать вопрос не получил. И вот теперь… В первый раз… И такой вопрос…
- Семёныч, что мне… надо сделать… чтобы… стать чемпионом в этом году?
Семёныч с прищуром посмотрел на Льюиса.
- Тебе надо отказаться от предложения, которое сделает тебе в ходе сезона «Мерседес».
Семёныч возобновил работу метлой, потеряв всякий интерес к Льюису. Тот понял, что свой ответ получил, и весьма довольный собой, отправился в ближайший к автодрому ресторанчик, отметить своё будущее чемпионство.
А Семёныч прекратил уборку территории и пристально посмотрел вслед уходящему Льюису. Уж кто-кто, а Семёныч знал, что если бы Льюис не подошёл к нему со своим вопросом, непременно стал бы чемпионом мира. А теперь специально дождётся предложения от «Мерседеса» и не устоит. И притянет к себе линию проблем с техникой, которой не было бы в варианте с продолжением сотрудничества с «Мак-Ларен».
Кто надоумил Льюиса, было предельно ясно.
- Ах, Берни! Ах, проказник! Одного конкурента отбил!

Глава четвёртая.

В два часа пополудни, как и было назначено в полученном по электронной почте уведомлении, в кабинет, занимаемый генеральным промоутером Формулы-1 Берни Экклстоуном, вошел Фернандо Алонсо.
После дежурного обмена любезностями и обязательного вступления в виде короткой светской беседы, Берни озвучил то, ради чего, собственно, Фернандо и был приглашён.
Нет смысла подробно описывать диалог Берни и Фернандо, лишь в незначительных деталях отличавшийся от того, что имел место два с половиной часа назад.
Фернандо так же сомневался в том, что «Феррари» и лично Фернандо необходима скрытая и наверняка незаконная поддержка в борьбе с «Ред Буллом». Опасался санкций в случае если тайное станет явным. И так же был невероятно удивлён и восхищён предстоящим рандеву с Семёнычем.
Искать Семёныча Фернандо пришлось подольше чем Льюису, так как в настоящее время Семёныч чистил унитазы в мужском туалете где-то в недрах главной трибуны автодрома.
В конце концов, поиск увенчался успехом.
Фернандо зашел в небольшое помещение туалета, когда Семёныч как раз выходил из кабинки с ёршиком в руках.
Несмотря на огромное изобилие современных средств, позволяющих поддерживать сантехнику в идеальной чистоте безо всяких микробов, Семёныч признавал только ёршик. Но при этом давал всей современной химии сто очков вперёд. После чистки Семёныча, унитазы сияли такой неземной чистотой, что, казалось, из них можно было напиться с меньшим риском для здоровья, чем из хорошо вымытой чашки. Среди сотрудников команд, имевших склонность к выпивке, ходила устойчивая легенда, что водой из унитаза, который только что почистил Семёныч, можно снять все симптомы похмелья и удалить запах алкоголя изо рта, а если делать это регулярно, то человека ожидает успех в его делах. Говорили, что именно так добыл свой чемпионский титул Джеймс Хант.
В этой связи у Фернандо были подозрения насчёт Кимми Райкконена, но спросить у самого Кимми всё как-то руки не доходили.
Фернандо отвесил Семёнычу земной поклон, произнёс кодовую фразу и получил разрешение задать вопрос.
- Семёныч, что мне надо сделать, чтобы стать чемпионом в 2012 году?
Семёныч почему то посмотрел вглубь кабинки и стал каким-то задумчивым.
- Так, Фернандо, тебе надо ровно в половину третьего выйти на главную трибуну…
Фернандо посмотрел на часы, висящие на стене в туалете, и сердце тревожно ёкнуло, часы показывали двадцать девять минут третьего.
- …повернуться лицом в сторону первого поворота и громко произнести: «Не хочу, чтобы чемпионом в этом году стал кто-то кроме меня». Этого будет достаточно, чтобы ты…
Фернандо с низкого старта вылетел в коридор и помчался к лестнице, ведущей на главную трибуну.
- …стал вице-чемпионом, - задумчиво закончил фразу Семёныч, - М-да, негативное влияние линии «Лотус». Впрочем, этого можно избежать, если после слова «стал», развернуться лицом в сторону последнего поворота. Ты всё понял, Фер… Фернандо?
Семёныч с удивлением оглядел помещение туалета, где кроме самого Семёныча никого не было.
Семёныч нахмурился. Его ответов всегда хотели, ждали. В первый раз в жизни, очень долгой жизни, его попросту не дослушали.
- Ты сам выбрал свой результат, Фернандо, - сердито произнёс Семёныч, повернулся и только сейчас в первый раз бросил взгляд на часы. Непорядок: часы спешили на пять минут.
Семёныч протянул руку, чтобы перевести стрелки. Это было ещё одной фишкой Семёныча. В наш прогрессивный век, повсюду на автодромах обычные часы с циферблатами давно были вытеснены различными навороченными информационными табло, на которых, кроме текущего времени отображалась и куча другой полезной информации. Но в туалетах и подсобках по всем автодромам, висели исключительно стрелочные часы. Да не просто стрелочные, а с механическим заводом ключом и ручным переводом стрелок. Семёныч любил прикасаться к часовым и минутным стрелкам. Как будто прикасаешься к самому времени.
Так и сейчас. Семёныч дотронулся до минутной стрелки и бережно передвинул на пять минут назад. Постоял немного, продолжая касаться стрелки, мысленно увидел того, кто некоторое время назад перевёл стрелку на пять минут вперёд.
- Ах, Берни! Ах, проказник! Второго конкурента отбил!

Глава пятая.

В половину седьмого вечера, как и было назначено в полученном по электронной почте уведомлении, в кабинет, занимаемый генеральным промоутером Формулы-1 Берни Экклстоуном, вошел Кимми Райкконен.
Он был единственный из сегодняшних посетителей Берни, кто работал на трассе, и потому был одет не в цивильную одежду, а в гоночный комбинезон.
После дежурного обмена любезностями и обязательного вступления в виде короткой светской беседы, Берни озвучил то, ради чего, собственно, Кимми и был приглашён.
При известии о том, что Семёныч готов дать ему совет по поводу чемпионства в наступающем сезоне, Кимми сохранил внешнее спокойствие. Обрадовался, конечно, сильно, но прозвище «Айсмен» требовало соответствия имиджу.
Семёныч, по словам Берни, обретался нынче у стенда с цветами внутри главного административного сооружения автодрома. Туда Кимми и направился.
Несколько минут спустя, в кабинет Берни влетел взволнованный Себастьян Феттель.
- Мистер Экклстоун…, - начал он, но Берни перебил.
- Хватит официоза, Себастьян, какой я тебе мистер Экклстоун. Садись, кофейку попьём.
Но Себастьян оставался на взводе.
- Берни, представляете, сегодня все кому не лень бегают к Семёнычу. По слухам, задают вопрос, на который Семёныч никогда не отвечал, а сейчас вдруг начал отвечать. Как же это так? Берни, я хотел посоветоваться. Может мне тоже…это… к Семёнычу? Как лучше спросить? Посоветуйте.
Берни убрал добродушный тон и рявкнул так, что Себастьяна чуть не снесло обратно к дверям.
- Отставить, глупый мальчишка! Я категорически запрещаю тебе обращаться к Семёнычу! И сегодня и вообще в этом году! Ты понял! Узнаю что ходил, устрою так, что DTM распахнет тебе навстречу свои жаркие объятья! Себастьян, забудь! Забудь, мать твою!
- Но они…, - жалко пролепетал Себастьян.
- Поделом им! Не видать им титула, как своих ушей! Ты понял?! А теперь вон отсюда! И никаких Семёнычей! Проверю! Помни про DTM!
Себастьян, пятясь, пулей (оказывается так тоже можно) вылетел из кабинета Берни.
А сам Берни мгновенно принял невозмутимый вид и снова сел за стол. Ну надо же. К Семёнычу захотел. Впрочем Берни был уверен, теперь Себастьян к Семёнычу ни ногой. Осталось подождать совсем недолго, чтобы узнать,справится ли последний, стоящий на пути Себастьяна к титулу, конкурент со своей задачей. Или Берни справится со своей.

Глава шестая.

Семёныч старательно вносил удобрения в цветочный грунт, когда к нему подошёл Кимми. Не смея тревожить занятого работой Семёныча, Кимми терпеливо ждал. Цветы это что. По слухам, однажды, в середине восьмидесятых, Берни унаваживал почву под тисами на автодроме в Сильверстоуне, а Найджелл Мэнселл, увидев это, с брезгливостью сказал, что никогда не стал бы пачкать руки об это дерьмо. Ну, сказал и сказал. Что такого? Ну, пролетел дважды мимо титулов чемпиона. Ну, покатилась карьера под откос. Знающие люди дали Найджелу совет. В 1990 году, уже после объявления о завершении карьеры, Найджел сам напросился в помощники Семёнычу, насчёт тех самых тисов. И ковырялся Найджел в «этом дерьме» долго и старательно, пока довольный Семёныч не принял работу, оценив её на отлично. Хлоп, и в межсезонье отставнику Мэнселлу поступает предложение от Фрэнка Уильямса. Хлоп, долгожданный титул в 1992 году. Хлоп, на следующий год Мэнселл всех побил и за океаном, в Индикаре. Вот так-то.
Семёныч закончил свой труд. Дальше были земной поклон от Кимми, кодовая фраза, одобрение Семёныча, заветный вопрос.
Семёныч призадумался на мгновенье и сказал:
- Подойди к центральному входу на автодром, но не выходи за пределы автодрома. Затем выпей литр горячего напитка и иди к ближайшей автобусной остановке. Как подойдёшь, повернись к ней лицом и скажи: «Хочу стать чемпионом мира в этом году». Это всё.
Семёныч повернулся к Кимми спиной и направился куда-то вглубь корпуса здания.
Кимми вышел на свежий воздух. Требовалось где-то раздобыть литр горячей воды. Очень кстати подвернулся работник автодрома с термосом в руках. Одна минута и работник автодрома стал богаче на пару месячных зарплат, а воодушевлённый Кимми (кстати, так и не спросил, а что там, собственно, в термосе, спросил только горячее или нет, ответ обрадовал) уже шёл к центральному входу на автодром. Дойдя, лихо открыл термос и в несколько глотков осушил его.
Может быть, опыт Кимми в этом деле сказался, может очень хотелось приступить к самой главной части плана по обеспечению собственного чемпионства. В общем, Кимми сначала всё выпил, а потом уже подумал: «Горячий креплённый самогон, гадость какая!».
Через несколько минут к автобусной остановке, расположенной неподалёку от центрального входа на автодром приблизился человек. Слово «приблизился» в данном случае максимально точное, так как сказать, что человек подошёл или подполз было бы в равной степени неправильно.
Убедившись, что цель, то есть автобусная остановка, достигнута, человек с трудом развернулся и начал говорить:
- Я-а-а-а… ик, хотю-у-у-у…ик, ста-а-а-а…ик, шпиё-о-о-о… хр-р-р-р, - лёг, свернулся калачиком и уснул.
Через некоторое время к лежащему Кимми приблизились двое. Семёныч, впервые за всё время своего существования, находился хоть и в непосредственной близости от автодрома, но всё-таки за его пределами. Вторым был Берни.
- Вот как оказывается можно проспать чемпионский титул, - произнёс Берни.
- Зато выспал себе победу в Гран-При, - произнёс Семёныч.
Берни, чувствуя всё-таки неловкость перед Кимми, хотел было попросить Семёныча, чтобы Кимми выспал себе хотя бы три победы в Гран-При, но тот взглядом остановил ученика, и Берни подчинился.
- Ты справился, ученик, - продолжал между тем Семёныч, - Я очень устал. Но чтобы заменить меня ты должен научиться кое-чему ещё. Обучение начнём прямо сейчас и за пару лет закончим, так что, начиная с новой эры турбодвигателей, вступишь в должность, так сказать.
Они не спеша развернулись и направились обратно в сторону автодрома. Но всё ещё было слышно, как Семёныч говорил Берни:
- Обучение начнём с мытья унитазов, однако прежде чем я доверю тебе ёршик, сначала освоишь зубную щётку. Начнём, так сказать, с нуля.
Они уходили всё дальше и дальше и наконец пропали в недрах автодрома.
Через некоторое время к Кимми подошел полицейский. Его брови грозно сошлись на переносице.
- Ну надо же. Кимми Райкконен. Совсем рядом. А вот автограф не взять.
После чего сам себя сфотографировал на мобильный телефон на фоне мирно спящего Кимми и неспешно ушёл восвояси.

Эпилог

А Кимми как следует проспался, и даже не помня, с чего это он вдруг вчера так напился, взял первую строчку по итогам последнего дня предсезонных тестов в Барселоне.

КОНЕЦ
Автор: ROMAN grosjean (январь 2013 года)

* Отредактировано автором 23.1.2013 в 13:43