• Дэвид Култхард: Нельзя добывать победу любой ценой

Ясное, холодное утро. Блеклое, с металлическим отблеском зимнее солнце озаряет невзрачные, поросшие вереском холмы. В Шотландии их называют горами. Вдоль узкой дороги в клубах пыли несется Mercedes SLK. Автомобиль разгоняется, с небольшим заносом проходит один поворот, второй, затем с визгом тормозов останавливается у обочины. Из машины выходит человек, проделавший большой путь. С видимым наслаждением ступает на твердую землю. "Мне здесь нравится, – произносит Дэвид Култхард, повернувшись к телекамере. – Отличное место, чтобы размять ноги”.

За 15 лет в Формуле-1 Дэвид Култхард успел поработать в таких командах как Williams, McLaren и Red Bull Racing. Сегодня Дэвид известен зрителям по всему миру как комментатор Формулы-1 на BBC. На счету шотландского гонщика 13 Гран-при, в том числе два в Монако — где он живет теперь — и несколько важных в истории Формулы-1 побед в Сильверстоуне и Монце. Легендарный гонщик и известный комментатор ответил на многие интересующие любителей Королевских гонок вопросы, продемонстрировав уже знакомое фанатам чувство юмора.

 

Какую гонку вы впервые увидели вживую?

Первая гонка Формулы-1, которую я увидел вживую, была в 1990 году, это было Гран-при Великобритании в Сильверстоуне. Я тогда участвовал в гонке поддержки Opel Lotus в составе Европейского Гран-при, и это был невероятный опыт. А моя первая гонка, если не считать картинга, была бы в Инглистоне, это Эдинбург, Шотландия. Но я едва ли могу вспомнить какие-то детали. Как и большинству профессиональных спортсменов, мне не свойственно оглядываться назад. Мы чаще смотрим вперед и больше думаем о новых вершинах, следующих соревнованиях и победах.

При подобной концентрации на будущем, не особо четко запоминаешь фрагменты прошлого...

 

Почему вы решили стать гонщиком?

Это все благодаря моему отцу. Он сам участвовал в гонках и купил мне карт, когда мне было 11 лет. Мне понравилось, а дальше пошло-поехало.

 

За всю вашу карьеру вас не раз называли "джентельменом”. Как вам удалось совместить в себе все это: быть хорошим человеком, не знать жалости на трассе, и при этом добиться всего, чего хотелось?

В McLaren мне пару раз предлагали перейти дорогу Мике Хаккинену. Меня посчитали недостаточно безжалостным. Для меня это было довольно простое решение, я работал в команде, и я должен был следовать инструкциям. У меня к этому был именно такой подход — я делаю свою работу. Кроме того, я всегда считал, что это единственный вид спорта, где нельзя добывать победу любой ценой. В спортивном состязании нужно действовать так, чтобы ты мог смело смотреть в глаза сопернику, идти в бой, и пожать ему руку, если он победит. При этом и ты ожидаешь от него, что он пожмет тебе руку, если выиграешь ты.

 

Есть ли какие-то приметы, связанные с гонками?

Не могу сказать, что я суеверен. Да, у меня есть привычка садиться в болид с левой стороны или надевать одну и ту же марку экипировки, но это скорее для комфорта, нежели для удачи. Я методичен.

 

А те люди, с которыми у вас был конфликт, придерживались такого же мнения? Например, Михаэль Шумахер?

Точка зрения Михаэля была совершенно ясна: он никогда не ошибается. Когда я сказал ему однажды: "Ты был не прав, это точно", он ответил: "Нет, что-то не припоминаю такого". Для меня это как в семье с женой — иногда нужно признавать, что ты не прав. Но все равно, я не для того начинал карьеру, чтобы стать лучшим другом всех пилотов. Когда я начинал, я хотел соревноваться на самом высоком уровне, ездить на лучших автомобилях в мире. Конечно, пилоты, против которых я выступал, были непростыми людьми, приходилось заранее смотреть им в глаза и стараться понять, как можно их победить. Но я никогда не стремился сделать их своими друзьями. Чем раньше вы осознаете, что нельзя нравиться всем, и нельзя дружить со всеми, тем лучше для вас, при условии, что вы не плетете интриг и уважаете своих соперников. С точки зрения целей, которых я добивался в спорте, я всегда понимал, что выиграть чемпионат мира — не самое главное. Но от этого я не чувствую себя менее сильным соперником или человеком.

 

 

Кстати, на ваш взгляд, до скольки лет можно быть успешным, как гонщик?

Известно, что есть физический предел, до которого можно быть на пике своих сил. Это явление достаточно хорошо изучено. Для спортсмена этот пик, как правило, приходится на период примерно до сорока лет, а в некоторых видах спорта — даже до тридцати. В автогонках, где физическая форма не настолько важна, как во многих других видах спорта, этот предел, возможно, наступает чуть позже. По мере того, как вы становитесь старше, все сводится к мотивации. Я не думаю, что пилоты перестают участвовать в гонках, потому что уже не могут развить прежнюю скорость — им это просто становится не нужно.

 

Почему вы сами решили закончить карьеру? Какой была ваша мотивация?

Ну, я думаю, что в спорте существует предел для всего.… На протяжении всей жизни можно притворяться перед самим собой, что ты становишься лучше, но наступает такой момент, когда ты перестаешь становиться лучше. И что касается моей профессиональной карьеры, то я не чувствую, что я становлюсь лучше. Мне сорок два года. Я думаю, вы знаете, что мое лучшее время пришлось на мои тридцать. Так что, я люблю гонки. Моя деятельность всегда была связана с гонками, но теперь у меня есть карьера в кино, есть и другие дела, наконец, у меня есть семья. У меня есть различные обстоятельства, которые не позволяют мне участвовать в полной программе гонок. Но я по-прежнему увлечен гонками. Возможно, я буду участвовать в гонках когда-нибудь в будущем, но сейчас в мои планы это не входит. Мне очень нравится то, чем я занимаюсь сегодня на телевидении и, как вы знаете, с компанией Red Bull, и, управляя автомобилем, вспоминать о том, что я бывалый пилот, о том, как я добивался успеха, и очень здорово видеть молодых талантов, идущих к своей цели. Вот так.

 

А нет ли у вас легкой зависти к тем возможностям, которые получают эти молодые таланты?

Нет, я не завидую! Пока завидуешь, упускаешь и то, что может случиться в твоей жизни. Я достаточно стар, чтобы оглянуться назад и сказать, что кое-кто их молодых даже не знает, как трудно было пилотам в свое время. Но это жизнь, ничего не поделаешь. У многих нынешних пилотов путь к Формуле-1 не такой тернистый, как раньше. Возможности в жизни даются каждому, надо только научиться их использовать.

 

Вы работали в команде Red Bull Racing со дня ее основания в 2005 году. Приятно видеть, какого прогресса команда добилась в последние сезоны, и что в этом есть и ваша заслуга?

Да, это здорово. Мы прошли путь из середины турнирной таблицы, от команды с высокой мотивацией, но без денег, до одной из сильнейших команд, но по-прежнему с высокой мотивацией и теперь уже хорошим финансированием, с людьми, которые знают, что каждый день ставит перед ними задачи, к которым нужен особый, творческий подход. Это невероятное ощущение.

 

Существует такая тенденция: гонщики встречаются и женятся только на моделях. Почему это происходит, и как Вы к этому относитесь?

По моему мнению, такая тенденция сложилась из-за того, что Формула-1 и мода идут рука об руку. Это модный, если не сказать гламурный, вид спорта. Здесь развиваются огромные скорости и крутятся большие деньги. И, как в любом другом бизнесе, если ты успешен, ты будешь привлекать людей противоположного пола. Я уверен, что если заглянуть в каменный век, мы увидим тоже самое. Мужчина, который мог убить динозавра, "притягивал" к себе женщину, которая умела хорошо готовить. Это всего лишь природа. Люди.

 

 

Я знаю, что занимаюсь своим делом, потому что…

Всегда достигаю цели. Если ты достигаешь своей цели, значит ты выполнил работу до конца.

 

Дэвид, а какой у вас любимый напиток? Наверняка виски…

Нет, не угадали. В этом смысле я не патриот своей родины, потому что предпочитаю менее крепкие напитки, чем виски. Мне очень нравится водка… Разбавленная, конечно. Я знаю, что многие ее пьют стаканами, но я пока это делать еще не научился.

 

У Вас есть опубликованная автобиография. Хотите ли Вы ее экранизировать?

Не думаю (cмеется). Для полнометражной ленты не наберется достаточно материала, моя история не сложна и не запутана. Я написал книгу для того, чтобы позволить людям чуть ближе узнать себя, мой проделанный путь и работу. В частности, для своих молодых фанатов, чтобы они правильно научились ставить задачи и достигать поставленных целей.

 

Кого из нынешних пилотов Формулы 1 вы считаете лучшим и почему?

Наверно я не буду оригинален и выберу Фернандо Алонсо. Он методичен как машина, и ко всему прочему чрезвычайно талантлив, умеет работать. Сейчас McLaren переживает непростые времена, но поверьте, стоит Фернандо сесть в действительно стоящую машину, и он сразу напомнит всем о своей силе, став одним из самых грозных соперников за титул.

 

Конечно, есть еще Хэмилтон, Феттель... Вообще знаете, есть три уровня. На первом находятся такие пилоты как Хэмилтон, Феттель, Алонсо и Риккардо – они впереди всех. На втором находятся те, которые проигрывают пару десятых секунды – Баттон, Росберг и несколько других гонщиков. На последнем уровне находятся пилоты, которые еще не проявили свой потенциал.

 

Сейчас вы работаете нашим коллегой, журналистом, и часто комментируете «Формулу-1». Что вам нравится в работе на телевидении, и в чем вы находите сложности?

Мне нравится объяснять людям то, что я вижу. Я не думаю, откровенно говоря, о том, что я говорю с экспертами, я не думаю о том, что я говорю с взрослыми людьми. Если я говорю «О, это Фернандо Алонсо на «Феррари», то взрослый человек может догадаться, что Фернандо Алонсо на «Феррари» – даже если он не смотрит спорт, он знает это. Я думаю о том, что я веду разговор с маленькими детьми, которые включают телевизор, смотрят и говорят: «Что это?», и я говорю им, что это Ferrari, это Red Bull, это McLaren, и объясняю им, что чувствует пилот. Я не пытаюсь на самом деле подробно рассказывать о технологии, я рассказываю о том, как это потрясающий спорт.

 

Обижаются ли на вас гонщики за ваши комментарии?

Конечно, я уверен, что временами кто-то из гонщиков слушает, что я говорю, и думает: "Ну нет, все было не так!" Я нисколько не против, если кто-то из них подойдет и скажет: "Я не согласен с тем, как вы это представили». Это не значит, что они не правы, или что я не прав. Это было решение, которое они приняли в тот момент. В конце концов, надо принять какое-то решение. Телевидение, газеты, журналы — везде есть критические сроки, в которые нужно успеть сделать свою работу, и это от нас не зависит. А в прямом эфире надо что-то говорить. Да, иногда я на самом деле мысленно прокручиваю события в голове, и думаю, что где-то был не прав. Но я лучше буду иметь свое мнение, делать ошибки и исправлять их, чем просто молчать.

 

 

А вам самому не приходилось возмущаться, когда про вас писали неправду журналисты?

О, да! Я помню Алан Генри в статье для Top Ten написал: "Дэвид обладает удивительной способностью описывать аварию, произошедшую с его автомобилем, как если бы в этот момент кто-то ехал в нем вместо него!" Я подумал, что это было немного несправедливо, потому что у меня всегда есть своя точка зрения, и она не может звучать так, как будто это был кто-то другой. На самом деле вы как бы смотрите с двух разных позиций одновременно. Мне кажется, я всегда старался быть открытым, прямым и честным с прессой, потому что общение с журналистами — часть нашей работы, и не важно, кто ты — официальный представитель, механик, или пилот. Но вы знаете, мы все, и пилоты и журналисты, развивались каждый на своем месте, делая общее дело в автоспорте.

 

Кто был самым грозным соперником для вас и почему?

Самое долгое соперничество у меня было с Рубенсом Баррикелло, потому что, начиная с Opel Lotus в 1990 году, наши карьеры развивались параллельно. Формула-3, Формула-3000, Формула-1. Но были и ребята из Формулы Форд — Бернард Долан, Нико Пальхарес и другие, те, кто участвовал в Формуле Форд на протяжении многих лет, как Дэйв Койн.

 

Какой гоночный автомобиль вы бы хотели иметь дома?

Williams 1995 года, некоторые из последних версий Red Bull. Может быть, один из старых классических автомобилей Формулы-1 из 1970-х или 80-х. Красивые были машины.

 

Есть что-то в гоночных машинах, что вас по-настоящему заводит?

Да, звук мощного двигателя. В 1990 году приехал выступать в Сильверстоун, в Англии. Из утреннего тумана возник Ferrari с двенадцатицилиндровым двигателем. Вообще-то, я услышал его раньше, чем увидел, и движок у него звучал как музыка. Он проехал мимо меня и поддал газу. Я тогда был молодым парнем, и я подумал: "Вот это б..., круто."

 

Кого можно назвать лучшим пилотом всех времен?

Возможно, Айртона Сенну, но... мы можем поспорить!

 

Был ли когда-нибудь такой момент в гонке, когда вы вдруг поняли, что соревнуетесь с легендой или героем? Или такой момент, что хотелось сказать: "Как я сюда попал?"

Не на гонке. Я думал "Как я сюда попал?", когда сидел в болиде Williams в Имоле в 1993 году в качестве тест-пилота, а Ален Прост участвовал в тестировании другой машины. И я помню, я смотрел на человека, которого я очень уважал, и думал: "Боже, что может быть лучше этого момента! Я тестирую машину для своего кумира".
Есть ли гонка, в которой вы бы хотели принять участие, но так и не решились?
Дайтона, Индианаполис. Я никогда не буду участвовать в Формуле-Инди, но я подумывал об этом до аварии Пике в 1992-м. Я помню, как смотрел эту гонку по телевизору, увидел аварию и подумал: "Если трехкратный чемпион мира Формулы-1 едет туда выступать, и с ним случается такое..."

 

Ваши критики говорят, что вы слишком уважаете правила. Что вы думаете по этому поводу?

Я всегда считал, что в любом виде спорта, какой способ соревноваться вы бы ни выбрали, нужно всегда остаться в рамках правил. У меня есть очень твердое мнение о том, что справедливо, а что нет. Некоторым пилотам нравится жаловаться на правила (и раньше, и сейчас). Но я всегда придерживался мнения, что если правила утверждены, нет никакого смысла выражать свое недовольство. Потому что если вы не пишете правила сами, вам нужно или следовать им, или закрыть рот и двигаться дальше.

 

А как вы тогда получите преимущество над пилотом, которому нравится нарушать правила?

Есть гонщики, которые сразу настроены экспериментировать с правилами — Михаэль Шумахер, например. Возможно, так они добились больших успехов, но это не по моей части. Я не так воспитан, да и характер у меня другой. Но это не значит, что я не признаю его заслуг — он отличный гонщик! Но он из тех, кто будет касаться мяча, и смотреть, заметил кто-нибудь или нет.

 

Есть ли у вас специальные ритуалы перед гонкой, как бывает у пилотов? Как насчет других гонщиков — вы знаете о каких-нибудь забавных суевериях?

У некоторых есть — я не знаю, что именно они делают, потому что я не обращал на это внимания, но я сам всегда садился в машину с левой стороны. Это просто удобнее, из-за положения ремней безопасности. Когда у вас есть два ремня между ног, это немного удобнее, но кроме этого, особых суеверий нет.

 

 

Вы упомянули Монако и Японию — это две ваших любимых трассы?

Да, Судзука — фантастическая трасса сама по себе, Монако — самая сложная, потому что там у пилота нет права на ошибку.

На разработку болида Формулы-1 тратятся миллионы, но в итоге решающую роль могут сыграть шины. Это хорошо с точки зрения шоу, но справедливо ли это с технологической точки зрения?

Это хорошо для Формулы-1, потому что соревнования стали еще более зрелищными. Если вы — футбольный болельщик, и за первенство сражается только пара команд, вы, конечно, болеете за одну из этих двух команд. Но если вы один из миллионов людей, поддерживающих небольшие команды, то через некоторое время вам это может наскучить, потому что вам ни разу не удастся почувствовать вкус победы, как бы вы ни старались. Компания Pirelli в сотрудничестве с Международной автомобильной федерацией предложила шины, которые имеют ограниченный срок службы и очень чувствительны к перепадам температуры. Раньше мы, в основном, знали про шины только то, что они черные, круглые и резиновые; и когда резина менялась, привыкнуть к новой можно было за считанные секунды. Это был очень предсказуемый элемент.

 

Какой самый важный урок вы получили, будучи пилотом?

Их было много. Но я думаю, что один действительно хороший урок я получил, когда постоянно находился под пристальным вниманием публики и СМИ. Когда вы успешный человек, все вас прославляют, и вы думаете: "Ого, это здорово!" А когда дела идут плохо, вы получаете чертовски много критики. Но это жизнь.

 

 

Совмещено несколько интервью 2014-2015 годов