Свадьба Джеймса Ханта

29.12.2012 02:35

Проживя в Марбелье несколько недель, Хант начал переосмысливать свою жизнь. Ему было всего 25 и, по каким-то одному ему известным причинам, он решил, что ему надо жениться. Никто не знал, что происходит в его голове, но все понимали, что это не лучшая мысль, которая приходила ему в голову.

Хант рассказывал о своём отношении к браку многим знакомым и уверял, что он глубоко убеждён, что женитьба – дело неправильное, в особенности она противопоказана гонщикам. Он полагал, что мысль о том, что гонщик должен иметь крепкий тыл, чтобы справиться со стрессами и напряжением гонок – это «глупый миф».

Но его переезд в Испанию изменил это мнение. Хант был одинок и, в течение буквально недели после переезда, купился на «глупый миф» и начал активные поиски жены. Возможно, его неожиданная перемена мнения была связана с ухудшением результатов на гоночной трассе. Он рассказывал своему биографу Джеральду Дональдсону, что он думал, что «женщина поможет моей карьере и облегчит мою жизнь вдали от Родины».

На самом деле жена – это была самая последняя вещь из всех возможных, в которой нуждался Хант. Его образ жизни означал, что он встречает много женщин и для него не было ничего особенного в том, чтобы заниматься любовью с двумя и более женщинами за день – частенько прямо в день знакомства. Он был ненасытным и до тех пор пока он не познакомился со своей второй женой, Сарой Ломакс, ни одна женщина не могла удовлетворить его аппетит.

Его поиски постоянной спутницы продолжались недолго. Он играл в теннис в клубе «Lew Hoad» в Фуэнхироле, где в один прекрасный день он познакомился в баре с Сьюзи Миллер. Как и Джеймс, Сьюзи только переехала в Испанию и у неё ещё не было здесь друзей. Она работала моделью в Лондоне в течение двух лет и накопила достаточно денег, чтобы пожить в Испании. Вокруг неё увивались не подходящие ей парни и она решила сменить обстановку.

Миллер была ошеломляюще красива и производила незабываемое впечатление на мужчин, особенно на тех, кому нравились стройные, с небольшой грудью блондинки. Двжеймс и Сьюзи начали разговор, и через несколько удивительных месяцев она стала Миссис Джеймс Хант.

Миллер не была красавицей в обычном понимании этого слова, но для англичанки она была просто необыкновенной. Её взгляд, обаяние, влияние на людей чем-то напоминали подобные черты принцессы Дианы. Леди Ди, также не бывшая классической красавицей, производила неотразимое впечатление на всех, с кем она встречалась – и то же самое можно сказать о Сьюзи Миллер.

В свои 24 она была на год моложе Ханта, а большую часть детства она провела в Южной Родезии вместе с родителями, сестрой Вивьен и братом Джоном. В детстве она училась играть на пианино, и из неё мог бы выйти профессиональный музыкант. Кроме того, она хорошо готовила.

Её отец, Фредерик Миллер, занимал высокий пост в английской армии, а потом работал юристом в британских колониях. В детстве семья Сьюзи сменила немало стран. Вот так, под жарким африканским солнцем, она превратилась в привлекательную девушку, которая «вскружила голову» (выражение самого Джеймса Ханта, оборонённое в дружеской беседе после возвращения в Лондон) будущему чемпиону мира.

Сьюзи была уже взрослой, когда семья вернулась в Англию. Фредерик Миллер купил имение в местечке Бэсингсток в Хэмпшире, но его дети предпочли жить в Лондоне. Без особых карьерных перспектив Сьюзи ухватилась за несколько контрактов с модельными агентствами и обнаружила, что она постоянно востребована. Кроме приятной внешности, у неё был мягкий характер и начисто отсутствовала высокомерие. Она не была сильно умной, но обескураживала своим обаянием и приветливостью.

В Марбелье Джеймс и Сьюзи часто виделись. Хант всё ещё жил на чемоданах в отеле, а она снимала апартаменты с видом на море. Их обоюдное одиночество и привело к свадьбе.

Миллер отличалась от предыдущих подружек Джеймса. Она была спокойной, нетребовательной и интеллигентной. Сначала Хант попытался завоевать её в своей обычной стремительной манере, но его затея провалилась. И чем больше она сопротивлялась, тем больше Хант хотел завоевать её. Она явно не собиралась быть очередным экземпляром в его коллекции.

Подобно многим женщинам своего возраста, она хотела замуж. Её не слишком прельщало то, что Хант был знаменитым гонщиком, скорее его человеческие качества позволили ей сделать вывод, что он будет идеальным мужем.

Миллер никогда не испытывала тяги к автогонкам. Она бросила карьеру модели, потому что этот мир ей не слишком понравился и, с её точки зрения, автоспорт не слишком отличался от модельного бизнеса. Она очень хотела детей и серьёзных отношениях с замечательным мужчиной. Миллер хотела выйти замуж раз и навсегда, и мужчина её мечты обеспечивал ей заботу и которому она могла доверять.

Хант, однако, не слишком отвечал этим требованиям, и Миллер не принимала его ухаживаний. Вернувшись в отель, Хант раздумывал над тем, что он же делал не так. Впервые в жизни он чувствовал, что влюблён. Осознав, что он влюбился как мальчишка, он понял, что просто так от этой «болезни» не вылечишься.

Джеймс попробовал ещё раз, и снова Сьюзи отказала ему. В их отношениях были подъёмы и спады, и чем больше Сьюзи давала ему понять, что у него ничего не выйдет, тем больше он хотел заполучить её. Это был старый трюк, но с Хантом он сработал как надо.

Проведя три недели, включая уик-энд на Гран При Великобритании, вдали от Сьюзи, он понял, что скучает по ней. Весь уик-энд он думал о Сьюзи, а не о гонках, казалось, что она становится его навязчивой идеей.

Вечером 20 июля 1974 он вернулся в Марбелью. Сойдя с трассы на половине дистанции, он покинул паддок, доехал до Лондона, полетел в Испанию, а из аэропорта помчался к Сьюзи предлагать ей руку и сердце. Джеймс вспоминал: «Зная, что предложение выйти замуж вскружит Сьюзи голову, я именно так и поступил». Это отчаянная мера показывает, сколь страстно был влюблён Джеймс, он просто потерял рассудок. Сьюзи приняла его предложение без раздумий и сразу же позвонила родителям и сестре, чтобы сообщить им последние новости. Обезумевший Хант также спешил позвонить своим родителям, чтобы ошеломить их. Помолвку запланировали уже на следующую неделю, а дату свадьбы назначили после окончания сезона «Формулы-1», в октябре. Чехарда продолжалась, и пути назад уже не было.

Сьюзи хотела пойти под венец прямо сейчас, но это было непрактично, что осознавал даже Хант, который считал, что между помолвкой и свадьбой должно пройти какое-то время.

Сразу после того, как Джеймс сделал предложение, в разговорах с друзьями он высказывал некоторое сожаление, признавая, что был не слишком уверен в том, что он делает. Хотя он мечтал увидеть мисс Миллер своей невестой, его продолжали привлекать другие красивые и сексуальные женщины. Сьюзи Миллер, однако, была создана для семьи и являлась отличной спутницей для Ханта. Она многое давала ему, и он понимал это, поэтому Джеймс решил попробовать переделать себя, чтобы отношения продолжались как можно дольше.

Ситуацию не спасло и отношение к свадьбе лорда Хескета. Он одобрял выбор своего гонщика и даже высказался помочь молодым деньгами. В итоге он не просто внёс свои средства, но и превратил церемонию бракосочетания в большую вечеринку для себя и своих друзей. Хотя Хант и Хескет были знакомы всего полтора года, Джеймс пригласил лорда стать свидетелем.

Сьюзи была католичкой, а значит свадьба должна проходить в католической церкви. Выбор пал на церковь сердца святой Марии в Кенсингтоне. Постепенно будущая свадьба становилась в Англии главным светским событием года.

Хескет нанял целый оркестр для музыкального обеспечения, смокинги для мужчин и вечерние платья для женщин были обязательным условием, указанным в приглашении, а среди гостей в числе прочих были Грэм Хилл, Джон Уотсон, Ронни Петерсон, Стирлинг Мосс и Джеки Стюарт.

Будущая свадьба не давала Ханту покоя со дня помолвки. Зачастую мысли о ней мешали ему во время заключительных гонок сезона 1974 года. Поняв, что постоянная пассия не помогает улучшить результаты в гонках, Хант вновь и вновь задавал себе вопрос, зачем он в это ввязался. Джеральд Дональдсон писал, что Хант признавался ему, что он хотел сжечь все мосты и отменить свадьбу, но был слишком труслив для этого. Тогда Джеймс решил начать пить.

За четыре дня до свадьбы он ушёл в загул, не просыхая ни на минуту. Джеймс вряд ли спал хотя бы минуту в ночь перед свадьбой, стараясь напиться до беспамятства. Нетрудно догадаться, что день свадьбы превратился в фарс. В шесть часов утра Хант выпил свою первую кружку пива за тот долгий день. За несколько минут до отъезда в церковь он выпил пару «Кровавых Мэри», чтобы продержаться пару часов. К алтарю он пошёл пьяным в стельку. Некоторые говорили, что это был шаг отчаяния со стороны Ханта, потому что иначе он не смог бы выдержать церемонию. Позже Джеймс скажет: «Я не мог управлять ситуацией и решил, что буду держаться от неё в стороне, стараясь заглушить свои мысли алкоголем. В течение четырёх дней я находился в самом безумном запое своей жизни».

К тому моменту, когда от Ханту потребовалось совершить несколько разумных действий, Хескет и Хорсли решили потакать своему пилоту. Хорсли рассказал, что все волнуются перед свадьбой и пара стаканчиков ещё никому не вредили, тем более, что люди ждут от Джеймса эпатажных поступков. Хескет привёл Ханту пару забавных аналогий и добавил, что он разочаруется в нём, если тот не «отмочит» пару фирменных шуточек. Хант был слишком пьяным, чтобы спорить с шефом, и Хескет продолжал его уверять, что «в конце концов, у него всё получится».

Александр с самого начала не одобрял свадьбу Джеймса. Лорд рассказывал знаменитому биографу гонщиков «Формулы-1» Кристоферу Хилтону: «Я полагаю, что Хант не захотел жениться, лишь перешагнув порог церкви, и он был не первым и не последним человеком, сделавшим это и оставшимся в живых». Хескет добавлял: «Джеймс сам рассказал мне об этом на пути в церковь, а я лишь сказал ему, что уже слишком поздно». Это была слишком разрекламированная судьба, я уверил его, что к нему и Сьюзи прикованы все взгляды». Хескет говорил, что он нисколько не ответственен за то, что свадьба его гонщика состоялась, добавляя, что «считает, что Хант не был создан для семейной жизни».

Много позже Хант говорил, что он смутно помнит подробности своего бракосочетания. Хескет и Хорсли пожжерживали Ханта у алтаря, чтобы он не упал. Другие гости рассказывали, что он болтал с приглашенными, и всё это ставило присутствующих в неудобное положение. Сьюзи лишь улыбалась, надеясь, что после свадьбы её возлюбленный станет другим человеком. Учитывая, сколько Джеймс выпил в тот день, её надежды на чудо могли сбыться.

На следующий день они отправились в свадебное путешествие, во время которого случилась ещё одна вещь, которая весьма явно вынесла приговор перспективам брака.

Хорсли женился за несколько месяцев до Джеймса, и два молодых человека решили совместить свои свадебные путешествия, отправившись на остров Антигуа в Карибском море. Их супруги мечтали о романтическом отдыхе на восхитительных пляжах Антигуа, однако казалось, что двоим мужчинам куда веселее в обществе друг друга. Это был на редкость эгоистичный жест со стороны обоих.

Джеральд Дональдсон когда-то сказал, что Джеймс и Сьюзи были «полностью несовместимы», что проявилось, как видите, уже в их свадебном путешествии. Более того, совпадение дат свадебного путешествия не было случайностью, Хант не хотел оставаться с Сьюзи наедине на пару недель. Он знал, что она захочет поговорить с ним и знал, что она не будет и слушать про автогонки, которыми нисколько не интересовалась, в то время как Хант жил ими.

Медовый месяц прошёл, и это лучшее, что можно сказать о нём.

С возвращением в Испанию, дела в молодой семье на лад не пошли. Хант всё время мотался по делам, а Сьюзи хотела, чтобы он по возможности меньше путешествовал и они наслаждались обществом друг друга. Она надеялась, что у них будет трое детей и нормальная семейная жизнь. Решив, что им пора перестать снимать виллу и начать строить свой дом, она хотела привлечь Ханта к своей идее, он же всё больше хотел от неё избавиться.

Новоиспеченная миссис Хант посетила несколько Гран При в 1975-м, затмив других подруг и жён гонщиков своей красотой и обаянием. Ситуация между тем не улучшалась: она вела свою жизнь, а Джеймс свою. Он постоянно изменял ей и даже не слишком скрывал это, а она привыкла молчать. Об этом периоде своей жизни Хант рассказывал спустя много лет: «Наш брак был столкновением разных образов жизни и совершенно разных характеров. Я отдавал себя гонкам, чтобы как можно быстрее начать побеждать, а она всё делало медленно и аккуратно, стараясь построить прочные отношения. По странной иронии судьбы, когда-то я решил жениться на ней, потому что мне нравились те черты её характера, которые потом привели к разводу».

Через несколько месяцев Сьюзи поняла, что их брак трещит по швам. Она ещё надеялась, что время поможет спасти его, но она была неправа. Сьюзи рассказывала своим родственникам и подругам, что, когда она путешествовала с Хантом на гонки в начале 1975-го, она чувствовала себя не больше, чем деталью от болида мужа и понимала, что к ней относятся как к элементу шоу, а не к живому человеку.

Супруги проводили всё больше и больше времени отдельно друг от друга. Чувствуя, что брак их сына под угрозой, родители Ханта, Уоллис и Сьюзан, приехали в Марбелью с намерением попробовать спасти его. Они прожили там достаточно долго, но их сын лишь изредка появлялся дома. Сьюзан Хант была полностью на стороне Сьюзи. Она прекрасно знала, в чём заключалась основная причина всех проблем, и как-то сказала журналистам: «Сьюзи была восхитительно красивой девушкой, впрочем как и большинство подружек моего сына. Но я видела, что Джеймс и семейная жизнь – понятия несовместимые. Его образ жизни не вязался с семьёй. Конечно, я его очень люблю, но я бы первая сбежала от такого мужа». Краткое и ясное резюме от родного Джеймсу человека.

Хант пробовал изложить свою точку зрения: «Я думал, что после свадьбы я обрету должную стабильность и спокойную семейную жизнь, но на деле этого не произошло, что было моей ошибкой. Я был влюблён в гонки и уделял им очень много времени, а Сьюзи не слишком нравилось сидеть дома и ждать моего возвращения с очередного Гран При. Ездить на гонки для Сьюзи также было испытанием, потому что во время уик-энда у меня просто не было свободного времени. Между гонками я также постоянно куда-то ездил, совершая не менее одного перелёта в день, что также не способствовало частым встречам с женой. Сьюзи чувствовала себя несчастной, а я, понимая, что теперь я ответственный за семью, также был не слишком доволен сложившимся положением вещей».

Несмотря на всё вышесказанное, Хант, насколько это позволяла его натура, хотел, чтобы его жена не чувствовала себя несчастной. Что бы он ни говорил позже, он был влюблён в неё. Вот фраза Джеймса из одного интервью того времени: «Если она остаётся дома, пока я мотаюсь по миру, это скучно для неё. Если она ездит со мной, то это тоже не доставляет ей удовольствия. Я стараюсь проводить с ней больше времени, и она хочет того же, но всё-таки это трудная задача».

Хант знал, что дело идёт к разводу, но продолжал надеяться на чудо. Чудо заключалось в том, что Сьюзи встретит и полюбит кого-нибудь ещё. Хант не хотел просто бросать её, к тому же его волновал вопрос денег. В случае развода Сьюзи могла бы претендовать на половину его состояния, составлявшего на тот момент100 000 фунтов, благодаря хорошим стартовым, которые начал получать Джеймс. Он буквально не мог позволить себе такую роскошь, как развод.

Тем временем Сьюзи стала понимать то же самое. Она осознала, что Джеймс не подходит ей и решение выйти замуж было необдуманным. Тем не менее, Сьюзи продолжала поддерживать мужа и уважать его чувства. Но её отношение вызывало у Ханта чувство ответственности, и не более. В одном из интервью он сказал: «Я очень старался не травмировать её. Есть мягкие и жёсткие способы решения проблем, я надеюсь, что я не ранил Сьюзи ни одним своим поступком».

Брак продлился ещё восемь месяцев, в течение которых Сьюзи искала нового партнёра. Наконец, не дождавшись чуда, Хант предложил жене купить ей маленькую квартиру в Лондоне, а потом приступить к разводу. Он уже смирился с тем, что ему придётся потратить немало денег, но Сьюзи не нужны были деньги, и она отказалась официально оформлять развод. Ей не улыбалось снова быть одной, это точно не входило в её планы. Супруги продолжали жить вместе в Марбелье, хотя к июлю 1975-го оба были готовы к разводу. Однако, на публике они продолжали играть роль счастливой пары, и никто из посторонних не догадался бы, что у них что-то идёт не так.

Только один журналист, Дэвид Бенсон из Daily Express, предположил, что в семье Джеймса не всё ладно. В одном из ночных клубов Марбельи он услышал, что в семье Хантов часто бывают ссоры. Он отправил фотографа Дугласа Моррисона в Марбелью в начале ноября 1974-го, чтобы сделать фоторепортаж для будущей статьи. Прибыв в Марбелью, Моррисон сразу нашёл странным, что Сьюзи только собиралась прилететь в Испанию из США, в то время как Хант был дома уже четыре недели после финального Гран При сезона. Моррисон поехал вместе с Джеймсом в аэропорт Малаги встречать миссис Хант. Пара мило общалась друг с другом, но их поведение не было похоже на встречу двух любящих людей, не видевшихся три недели. Тем же вечером Моррисон стал невольным свидетелем разговора супругов на повышенных тонах, темой которого была стоимость трансатлантических звонков. Дуглас подумал, что эти двое выбрали очень странную тему для беседы после такой продолжительной разлуки. Когда Моррисон сообщил о своих наблюдениях Бенсону, тот примерно понял, о чём это свидетельствует, но не мог поверить, что Джеймс отпустит такую женщину как Сьюзи, даже не попытавшись удержать.

На самом деле, Ханты лишь разыгрывали перед Моррисоном роль счастливой парочки, да и это у них получилось так себе. В реальности они даже редко разговаривали друг с другом, при этом не тая друг на друга никакой злобы. Между ними просто было соглашение о проживании под одной крышей.

Хант закрутил роман с Джейн Бирбек в один из своих приездов в Лондон, а приезжая на гонки, почти везде находил себе новую подружку. Он старался не попасться на глаза папарацци, чтобы скандальные новости не попали в газеты и не расстроили Сьюзи и семью Миллеров, впрочем как и его собственную семью.

6 Отзывов